– Михаил Витальевич, на чём в целом базируется с правовой точки зрения создание COVID-19-free зон и другие ограничительные меры, призванные переломить ситуацию с новой коронавирусной инфекцией?
– Есть два федеральных закона: номер 68-ФЗ «О защите населения и территорий от ЧС» и номер 52-ФЗ «О санитарно–эпидемиологическом благополучии населения». Они наделяют субъекты РФ полномочиями вводить общеобязательные правила поведения для граждан и организаций. В том числе на основе предложений главных государственных санитарных врачей. И в первую очередь, это делается в целях защиты здоровья, прав и законных интересов других лиц. В этом смысле российское законодательство позволяет ограничивать отдельные права человека, когда того требует ситуация. Безосновательно ограничивать права граждан Конституция РФ не позволяет, но с учётом экстраординарной ситуации – а именно такая у нас сегодня и сложилась – власти вынуждены это делать. Законные полномочия на это есть.
– Существует ли какая-то градация прав: есть такие, которые можно ограничить, и те, которые нельзя ограничить ни при каких обстоятельствах?
– Конечно, право на жизнь и охрану здоровья являются приоритетными правами. И в нашем случае власти, например, при создании COVID-19-free зон руководствуются именно этим приоритетом – правом на здоровье. Для того чтобы обеспечить право на здоровье граждан, в конкретном случае приходится вводить ограничения других их прав. Как бы парадоксально это ни звучало. Но, когда говорят, что нарушаются права, связанные со свободным входом в условный торговый центр, можно ответить так: в сложившихся условиях этим ограничением сохраняется ваше основное право – право на здоровье. По этому поводу высказался Конституционный суд РФ. Он, руководствуясь приоритетом права на жизнь и здоровье граждан, признал право региональных органов власти вводить ограничения, в том числе связанные с определёнными неудобствами для граждан в разных сферах. В нашем случае приходится ограничивать право посещения общественных мест.
– Получается, у нас в стране уже есть такой прецедент?
– Да, в 2020 году была попытка оспорить постановление губернатора Московской области, которым вводился локдаун. Группа граждан обратилась в суд. После того, как Протвинский городской суд отклонил иск, граждане обратились в Конституционный суд РФ. Тогда Конституционный суд высказался так: государство вынуждено вводить подобные ограничения с учётом экстраординарной ситуации – в частности, ограничивать свободу передвижения в целях сохранения здоровья граждан. Нужно понимать, что вводимые ограничения не постоянные, а временные, вызванные конкретной ситуацией. В случае роста числа заболевших, конечно, необходимо предпринимать меры.
– Люди, выступающие против ограничений, часто указывают на то, что ограничивать права подобным образом можно только в случае введения чрезвычайного положения. Мол, раз не ввели ЧП, то и ограничения незаконны. Насколько такая аргументация верна?
– Сегодня у нас действует режим повышенной готовности. Чрезвычайного положения у нас действительно нет. Но возникает вопрос: до какого состояния нужно довести ситуацию, чтобы появились эти основания?
При этом чрезвычайное положение – это очень серьёзный режим. Согласно действующему законодательству, он вводится Президентом России отдельным указом на срок до 60 дней. Этот правовой режим вводится временно, но сопровождается ограничением множества прав: введением комендантского часа, ограничением свободы средств массовой информации, свободы слова – ограничиваются все права, которые, согласно Конституции, можно ограничить. Но на сегодняшний день необходимости вводить столь жёсткие ограничения нет. Об этом говорят и эпидемиологи.
Поэтому нужно помнить, что режим чрезвычайного положения – крайне жёсткий. А вот режим повышенной готовности, который вводится при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации, более мягкий, и позволяет лавировать между теми или иными ограничениями, мерами профилактики.
– Насколько существующие у нас сегодня ограничения с юридической точки зрения согласуются с мировой практикой?
– Разумеется, согласуются. Мы видим во всём мире ограничения, связанные с посещением общественных мест: где-то гораздо жёстче – с обязательной вакцинацией и прочими требованиями, продиктованными общей эпидситуацией. Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), кстати, в этом году признал обязательную вакцинацию соответствующей демократическим нормам. Это решение было вынесено по жалобе, поданной группой родителей из Чехии, несогласных с законом об обязательных прививках для детей дошкольного возраста. В Чехии детей без прививок не пускают в детские сады и на дополнительные занятия, а родителям выписывается штраф. Граждане там посчитали это нарушением своих прав и обратились в ЕСПЧ. Европейский суд с ними не согласился, заявив, что в данном случае для защиты общества и, прежде всего, детей должны вводиться обязательные прививки. Многие считают это решение подготовительным к тому, что в Европейском союзе закрепят всеобщую обязательную вакцинацию.
